Высоцкий — Прерванный полёт (1981)

Трек лист:
01. Les Cabans Noirs (Чёрные бушлаты)
02. A L’Hopital (Песня о госпитале)
03. Le Vol Arrete (Прерванный полёт)
04. Jetez un Pont (Проложите, проложите…)
05. Le Saut en Hauteur (Про прыгуна в высоту)
06. Le Boxeur (Песня сентиментального боксера)
07. L’echo Fusille (Горное эхо)
08. Vers Les Cimes (Ну вот, исчезла дрожь в руках…)
09. La Poursuite (Очи чёрные — Погоня)
10. La Demeure Etrangere (Очи чёрные – Старый дом)
11. Le Defunt (Весёлая покойницкая)
12. La Voile Dechiree (Парус)
13. L’Orniere (Чужая колея)
14. L’Horizon (Горизонт)
15. Cinq Cents Bornes a la Ronde (Дорожная история)
16. Magadan (Я уехал в Магадан)
17. Troie (Песня о Вещей Кассандре)
18. La Chasse aux Loups (Охота на волков)
19. La Reserve (Про Козла отпущения)
20. L’Homme Fini (Песня конченного человека)
21. Les Poetes (О фатальных датах и цифрах)
22. Le Chanteur Devant le Micro (Певец у микрофона)

(Прерванный полёт) — двойной альбом русского певца и поэта Владимира Высоцкого, вышедший в 1981 году во Франции на Le Chant Du Monde (LDX 74762/63) и на виниле больше не переиздававшийся. Считается самой качественной в техническом отношении записью Владимира Семёновича.

ИСТОРИЯ

Альбом записан во время третьего приезда Владимира Высоцкого в Париж зимой 1975 г. Он приехал туда сниматься в кино, но со съёмками что-то не вышло. «То, что я тебе рассказывал про кино — пока очень проблематично. Кто-то с кем-то никак не может договориться», – писал Высоцкий из Парижа артисту И.Бортнику. В этот период Марина Влади познакомила Владимира с Жераром Депардье. «Он пел мне свои песни, и хотя я не понимал ни слова, но чувствовал их. В Высоцком поражали открытость, щедрость души,» — вспоминает Депардье.

Вероятно, не без помощи Марины Влади и её парижских друзей, Высоцкий подписал договор с фирмой Le Chant Du Monde («Шан дю Монд») и записал 22 песни на целый двойной альбом. Никогда и нигде до этого Высоцкому не уделяли столько времени в студии, впервые такое количество песен попало на профессиональную плёнку. Le Chant Du Monde, имея на руках такое богатство, поступила более чем неразумно. Вместо того, чтобы выпустить долгожданную пластинку, и даже сразу две, французская фирма решила согласовать их выпуск с министерством культуры СССР. (!) В чём причина такой глупости? Дело в том, что Le Chant Du Monde была одна из немногих фирм, выпускавших на Западе пластинки советских артистов — естественно не таких проблемных для СССР как Владимир Высоцкий. Кроме того, говорят, руководители фирмы были французскими коммунистами, в общем они сильно не желали портить отношения с советскими «товарищами» из-за опального поэта.

Министерство культуры СССР отреагировало предсказуемо: «Не пущать!» Из 22 песен разрешили выпустить только 4, а также «любезно» дозволили записать ещё несколько песен из числа тех, что уже выходили в СССР на миньонах. Так выпуск этого двойного альбома оказался заблокированным. Об этом недвусмысленно упомянул радиоведущий Жан Эруан в эфире радио France Musique, когда в июне 1976 года устроил три беседы с Высоцким в своей передаче: «Пожелаем Владимиру Высоцкому скорейшего выхода его двойного альбома, записанного во Франции уже год назад и заблокированного без видимых причин.»

В конце февраля – начале марта 1977 г., после многочисленных согласований между Le Chant Du Monde и советским министерством культуры, Высоцкий приехал во Францию для записи согласованного варианта альбома. «Володя тяжело переживал это, хотел даже отменить поездку», — вспоминал в одном из интервью И.Бортник. И всё же после долгих размышлений Высоцкий решил запись сделать: лучше в искорёженном виде, чем совсем никак. В результате, весной 1977 вышла его первая пластинка во Франции — Vladimir Vissotski. Le nouveau chansonnier international U.R.S.S. (Владимир Высоцкий. Новый международный шансонье СССР) (Le Chant du Monde LDX 74581). Почти в то же самое время вышла вторая пластинка, материал которой был записан Высоцким летом 1976 года в Канаде.

А осенью того же 1977-го вышла и третья французская пластинка, где каждая сторона начинается с песни на французском языке. Перевод делал французский актёр и композитор Максим ле Форестье. Высоцкого не устраивал перевод, несмотря на его высокое качество. Однажды на концерте, отвечая на вопрос, нравятся ли ему его песни на французском, он сказал: «На русском они мне нравятся больше. Одна из песен, которая называется «Кто-то высмотрел плод», была переведена очень хорошим поэтом и прекрасным композитором Максимом ле Форестье. Он это сделал на очень высоком уровне и всё равно, это всё теряет в переводе. На русском языке это песня трагическая, о том, что человека убили, дав ему только попробовать и чуть-чуть начать, а по-французски это получилось: что-то с ним случилось, заболел, да умер.»

Аранжировки песен для всех пластинок Высоцкого, вышедших во Франции, сделал Костя Казанский — интересный человек, которого определяют одновременно как «французский композитор, болгарский певец и русский музыкант». Эмигрант из Болгарии, в Париже Костя, выступая в ресторанах, типа легендарного «Царевич», полюбил песни русских цыган, познакомившись с последними представителями таковых — Володей Поляковым и Алёшей Димитриевичем. Высоцкий, будучи в Париже, естественно познакомился со всеми действующими лицами.

Кстати, слухи о его гулянках в Париже сильно преувеличены, о чём свидетельствует очевидец тех дней Костя Казанский: «Когда мы познакомились в 1975 году, у него уже было 4 или 5 ком, я не помню точно, сколько. Что вы, какие загулы! Загул интересен, когда человек может пить, есть, жить, кричать, орать: «Будем пить мы до утра!». Но, чтобы пить до утра, надо иметь здоровье. А у него сил не осталось, он выпил за одну свою жизнь, как другой за пять. Так что уходить в загул с ним было невозможно… Бывали разные вечера — здесь у нас на Монмартре. Собирались мои хорошие болгарские друзья, приходил Володя. Но это мы пели, пили, гуляли. А он смеялся и пил воду. И иногда пел пару песен.»

По воспоминаниям Казанского: «Нашу первую с ним пластинку мы записывали здесь, в Париже, на студии “Resonances”. Как и с Димитриевичем, с Поляковым. Записывал очень милый парень, Робер Прюдон. У него супруга, кажется, русская. Он вообще специализировался на таких трудных авторах, как Окуджава, который не любил заново что-либо переписывать. С Володей мы работали три дня и три ночи как сумасшедшие. После этого я чувствовал, что родился вместе с ним и всю жизнь провел вместе. Такая была атмосфера. «Ты так думаешь? Хорошо, я сделаю так». Не то что бы мы во всем соглашались, нет. Бывали, конечно, споры. Но от этих трех дней осталось совершенно необъяснимое чувство. Не только у нас с Володей. У двух замечательных музыкантов – французов, Клода Пави и Пьера Морейона. Не зная ни слова по-русски, они играли так, будто сами пережили все то, о чем пел Высоцкий. Такое случается только раз или два в жизни. Тот, кто там был, тот знает.»

«Французский гитарист Клод Пави, приехал в своем фургоне, там у него было семнадцать гитар,» — вспоминал Высоцкий. — «Он заставил меня перевести все песни, которые предстояло записать. Иногда он не понимал смысла: почему я так волнуюсь по поводу того, что «идет охота на волков»? Мы ему объясняли, он говорил: «А-а-а,» — и записывал каждую строчку: он был совершенно обескуражен, как это можно в песне говорить о таких вещах, и сидел совершенно пришибленный. Он прекрасно играл, мне редко приходилось что-либо подобное слышать.»

Там была ещё Марина Влади. Вот её воспоминания: «Мы проводим несколько дней, не выходя из студии. Это настоящее счастье. Редко твое воодушевление до такой степени передавалось всем остальным. Работа у вас тяжелая, но такая приятная, что эти несколько дней пролетают галопом, и долгожданная пластинка наконец готова. Фотографии на внутренней стороне пластинки были сделаны во время записи. Ты и Костя – оба бородатые – похожи на потерпевших кораблекрушение. Глаза у вас покраснели от усталости, но вы блаженно улыбаетесь. Я понимаю, что этого никто не замечает, но для нас это был миг волшебства. И вот через три дня мы с Володькой курим в студии, собираясь слушать запись. Тут входит звукорежиссер. Володя протягивает ему свой Winston, а Робер говорит: «Я бросил». «Почему?», — спрашиваем. «Вы меня отвратили». И он до сих пор не курит.

Эта, первая пластинка вышла только после Володиной смерти, под названием «Прерванный полет». Когда мы все уже записали, официальные советские инстанции разрешили из 22 песен только 4. Про остальные сказали, что у него уже есть, дескать, прекрасные записи в России: «Пожалуйста, возьмите их, они очень хорошо сделаны». Тогда Володя сказал: «О кей, они хотят, чтобы сделали военные песни опять, мы их сделаем. Только сделаем здесь». И тогда все получилось – в «Военную пластинку» вошли только 4 дозволенных записи из не вышедшей первой – и ее разрешили. Вот и все.»

Костя Казанский рассказал о неосуществлённом проекте: «Он хотел сделать 12 пластинок. И чтобы мы меняли каждый раз аранжировки позади. Проект был на 150 песен, которые, как ему казалось, можно было сделать оркестровым вариантом. Оркестровым вариантом – это имеется в виду две гитары. Но это не та гитара, которую привыкли слушать в России… Это трудно понять. Он хотел быть известным не так, а по-иному. И это иное он сделал здесь».

В итоге, записанный в начале 1975 года двойной альбом Le Vol Arr?t? (Прерванный полёт) вышел в свет во Франции только после смерти Владимира — в 1981 году. Сейчас это очень редкая и дорогая пластинка, поскольку представляет собой коллекцию наиболее качественных студийных записей Высоцкого.